Регулирование имущественных прав православного монашествующего духовенства в

Регулирование имущественных прав православного монашествующего духовенства в «Своде законов Российской империи» (изд. 1876–1917 гг.)
[Для печати] [В блог]

24 декабря 2012 г.

Бабкин Михаил Анатольевич
Вниманию читателей предлагается статья доктора исторических наук, профессора Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета Михаила Анатольевича Бабкина. Представленная публикация посвящена рассмотрению вопроса имущественных прав монашествующих Русской Церкви на рубеже XIX-XX вв. и является вкладом в продолжение дискуссии вокруг проекта "Положения о монастырях и монашествующих" Межсоборного присутствия РПЦ МП.

Какие имущественные права на рубеже XIX–XX вв. имели монашествующие Русской православной церкви (РПЦ) [1]? Ответ на этот вопрос с разной степени точности даётся на страницах ряда работ специалистов в области истории РПЦ [2], церковного и гражданского права [3]. При этом лишь в некоторых из тех трудов приводятся точные ссылки на законодательные акты. Кроме того, в современных условиях своды законов Российской империи являются библиографической редкостью, и их можно найти лишь в крупных библиотеках страны [4]. По этим причинам значительная часть исследователей российского права и истории государственно-церковных отношений в ходе своих работ сталкивается с соответствующими трудностями.

Поскольку в императорской России не был подготовлен (и, соответственно, не был издан) свод законов по ведомству православного исповедания, то представляется актуальным опубликовать комплекс тех нормативно-правовых актов, которыми в России [5] в предреволюционные десятилетия регулировались имущественные права православного монашествующего духовенства.

Настоящая публикация особо актуальна в свете достаточно широко идущего в РПЦ с 30 мая 2012 г. обсуждения проекта «Положения о монастырях и монашествующих» [6]. Этот проект составлен в недрах особого церковного органа – Межсоборного присутствия специально созданной комиссией по вопросам организации жизни монастырей и монашества, и переработан редакционной комиссией Межсоборного присутствия под председательством Патриарха Московского и всея Руси Кирилла (Гундяева). В проекте «Положения…» говорится, среди прочего, об «общем имуществе» монашествующих, об «имуществе монастыря», предоставляемом монашествующим во «временное личное пользование» (гл. I, п. «b»; гл. IV, п. "h"), но при этом обходятся стороной вопросы, связанные с личным имуществом и личными денежными сбережениями монашествующих [7]. Публикация же «монашеско-имущественных» законов Российской империи может способствовать преодолению названных «пробелов» при выработке итогового «Положения о монастырях и монашествующих».

Основной массив соответствующих законодательных актов, которыми, в частности, определялся порядок наследования личного имущества духовенства РПЦ, был создан в XVIII–XIX вв. (см. док. №№ 1 и 2). Одним из его ключевых, неизменных положений было то, что все без исключения монашествующие (включая, разумеется, и архиереев) были лишены прав наследования, а также приобретения и владения недвижимостью. Эта норма, впервые прозвучавшая в Соборном уложении 1649 года (гл. XVII, ст. 42–44) [8], на протяжении двух с половиной веков по различным поводам была около десяти раз повторена в высочайших актах, решениях Сената и определениях высших органов церковного управления. Например, 24 июня 1812 г. был выпущен указ Сената, название которого в полной мере соответствовало его содержанию: «Об устранении монашествующих, по пострижении их, от права на наследство и на приобретение недвижимости» [9].

Законодательство же, регламентирующее права монашествующих завещать своё личное движимое имущество, не было неизменным. Первоначально оно было полностью ориентировано на церковную норму – на монашеский обет нестяжания, согласно которому принимающий постриг не должен, строго говоря, иметь никакой собственности [10]. Так, в мае 1722 г. император Пётр I подписал «Прибавление к Духовному регламенту. Прибавление о правилах причта церковного и чина монашеского». В том документе звучало (ст. 61): «По смерти архиереев, архимандритов и игуменов и прочего монашеского чина, собственного их имения родственником и свойственником ничего не давать; но таковые, вышних чинов присылать в Правительствующий Духовный Синод, а нижних чинов обирать в монастырскую казну» [11]. Данная норма, которой было введено монашеско-имущественное «равноправие», была повторена в высочайших актах от 8-9 сентября 1736 г. [12], 6 июня 1763 г. [13] и 29 апреля 1765 г. [14], а также в резолюциях Кабинета Министров от 20 июня, 25 октября 1737 г. и 30 марта 1738 г. [15].

Однако 20 февраля 1766 г. ситуация кардинально изменилась. В тот день, в условиях начала «золотого века» российского дворянства увидел свет указ императрицы Екатерины II – «О дозволении архиереям, игуменам и прочим монашествующим располагать при жизни своей имением в пользу сродников, свойственников и ближних своих». В нём говорилось: «…повелеваем: по смерти архиереев, архимандритов, игуменов и прочих монашеских властей (курсив наш. – М.Б.), никуда не отбирать оставшегося по них имения, какого бы оное звания не было, в деньгах, золоте, серебре или ином чём, кроме тех вещей, которые к ризницам их принадлежат, и которые они по набожности своей к Церкви святой, из собственного их имения построили; но архиереи, архимандриты и игумены и прочие монашествующие власти могут при жизни своей тем оставляемым по себе имением располагать так, как им принадлежащим по собственным своим завещаниям в пользу сродников, свойственников и ближних своих, или употреблять оное на богоугодные дела по их изобретению, не давая в том более никому отчёту» [16].


Подробнее по ссылке:

Kindly Bookmark this Post using your favorite Bookmarking service:
!-